Рецензия Elizabeth_beth на книгу «Золотой храм»

«Золотой храм» Юкио Мисима

"Все говорят, что жизнь - сцена. Но для большинства людей это не становится навязчивой идеей, а если и становится, то не в таком раннем возрасте, как у меня. Когда кончилось мое детство, я уже был твердо убежден в непреложности этой истины и намеревался сыграть отведенную мне роль, ни за что не обнаруживая своей настоящей сути". Эта цитата из почти автобиографического романа Мисимы “Исповедь маски” по мнению некоторых исследователей его творчества и Чхартишвили в частности как нельзя лучше характеризует жизнь Мисимы и в какой-то степени объясняет его смерть. Экстравагантный, неординарный, эпатажный, оригинальный – нет нужды повторять бесконечное число эпитетов, которыми характеризовали Хираока Кимитакэ, взявшего себе псевдоним Юкио Мисима – “Зачарованный Смертью Дьявол” и пожелавшего даже из своей смерти устроить театральное представление. Я заинтересовалась его творчеством благодаря главе “Жизнь как роман” из книги все того же Чхартишвили “Писатель и самоубийство”, где весьма кратко, но интригующе и емко рассматриваются поступки Мисимы, его жизненная философия и мировоззрения.
В романе “Золотой Храм”, основанном на реальных событиях, Мисимой создана история монаха, который сжег Кинкакудзи. Болезненный, заикающийся, непривлекательный (есть автобиографические нотки), поклоняющийся красоте Храма и тем не менее уничтожающий его. Настолько ли Храм прекрасен в действительности или это игра воображения, которая будет преследовать героя как наваждение? Храм постепенно превращается в некий фетиш, объект поклонения, который сияет тем ярче и кажется все прекраснее благодаря контрасту с самим монахом, который чувствует себя неполноценным и никому не нужным. Из-за заикания он не может высказать свои идеи, терзающие и мучающие его, ощущает свою непохожесть, а главное – переживает постоянное, нескончаемое одиночество. У него есть друзья, но все же он одинок.
Цурукава – его позитив, неверно интерпретирующий его поступки, видящий только хорошее, светлое благодаря своей чистой, незамутненной душе. Антипод Цурукава – Касиваги, использующий свое увечье для завоевания женщин, возникновения у них чувства жалости, сострадания и, в конечном счете, поклонения уродливым ногам. Он не верит в долговечную красоту, лишь мимолетная, воздушная, непостоянная красота его прельщает.
Во время войны послушник мечтает о том, чтобы Храм был разрушен бомбардировками, ведь тогда и он со своим дефектом, и Храм окажутся на одной ступени. Храм станет ничем, пустотой, останутся лишь развалины, красота исчезнет, исчезнет и иллюзорный образ, манящий, притягивающий, покоряющий своей воле. Но чуда не произошло, Храм продолжает стоять на месте, величественный, великолепный, мрачный, отражающийся в глади пруда, с парящей птицей феникс на крыше.
Действие романа разворачивается неспешно, глубокий анализ внутреннего мира главного героя впечатляет, ведь некоторые его идеи схожи с воззрениями самого Мисимы, который считал, что именно гибель делает Прекрасное еще более совершенным.
Показательны моменты, когда послушник пытается достучаться до Наставника, совершая неблаговидные поступки, как бы обращаясь к нему, пытаясь обратить на себя внимание. Он жаждал порицания, возмездия за свои поступки, последующее его покаяние могло сблизить их, ему требовалось дружеское участие, совместная молитва и хоть капля понимания, однако ничего этого не произошло. Так все же кто он – жертва или преступник? Жертва болезненной страсти, плененная недостижимой красотой Золотого Храма, жертва своего комплекса неполноценности, осознания своей никчемности? Или преступник, ненавидящий то, чем ему никогда не стать, мечтающий уничтожить образ Прекрасного, многократно преувеличенный его собственным воображением, желающий таким образом избавиться от бренности бытия и достичь просветления? Может, послушник и жертва, и преступник в одном лице, поскольку уничтожением Храма он, прежде всего, стремился разрушить то Прекрасное, что было в его душе.