Рецензия aabb на книгу «Впусти меня»

«Впусти меня» Йон Айвиде Линдквист

Ууууу… ррррр… ххх… Когда горы были молодыми, а земля стояла на трех китах… я был уверен, что никогда не буду читать ничего о вампирах. Оно… как бы поточней выразиться, ни к чему не пригодное – ни поглумиться, ни испугаться, ни задуматься, ни расчувствоваться. Да-да, я и о классике жанра типа «Дракулы» или «Интервью с вампиром». Откровенно зевал на первом, не продвинулся дальше двадцати страниц второго (хотя фильм посмотрел без напряжения). «Впусти меня» мне пытался скормить мой старший сын как «высоко гуманистичную книгу», но я, распахнув наудачу, сразу наткнулся на самую квинтэссенцию гуманизма. VSOP. Шестнадцатилетний парень в темном подвале лупит серебряным пьедесталом по голове что-то уже полудохлое, но страшно упорное, которое то расползется кровавым студнем, то вновь компонуется в зловредную сволочь. Мочит в подвале вражину парень долго и вдохновенно, сопровождая все это святое дело распеванием детской песенки про тандемные выборы… слоников: «Если нравится игра, то другого звать пора… 319 слоников… 320 слоников...» В общем, приговорил мальчуган гада ползучего к высшей мере гуманизма.
Я тяжело вздохнул и сказал Сане, что стар стал для такого драматичного экшена. Не люблю, когда то, что уже убили, ползает, шастает, бросается на людей и под машины, убивает и насилует. Убили тебя – лежи смирно. Плохой ты, хороший – мне пофиг. Это закон, по которому строится хорошая литература. Вы представляете, что было бы, если бы Андрей Болконский воскрес и застал Наташу в объятиях Пьера? Или: мы только что оплакали Анну Каренину, а она – фу-ты, ну-ты – идет по рельсам, как Гена и Чебурашка, лишая нас честно заработанного катарсиса. Я не говорю уже о категорическом нежелании видеть Базарова неглиже ночью вламывающегося с замогильным воем в спальню к Одинцовой, а старушку-процентщицу – свидетельницей на свадьбе Сони и Родиона. Скайвокер-старший – единственный, кому можно. В награду за то, что все-таки не до конца умер. Сюжет суров, но это сюжет. Рояль в кустах должно сжигать напалмом, не проверяя, что это – рояль в кустах или Полоний за гобеленом. И я остаюсь при своем мнении, что про неусыпных маньяков читать скучно. Мавр сделал свое дело – в топку. В буквальном смысле слова, при малейшем подозрении на неистребимость. Никаких каталок и моргов. Никаких тупых и гиперответственных дядек, которые уже заперев дрыгающийся мертвяк в холодильнике и дойдя до машины, отправятся проверять, гигиенично ли упаковано. Им (дядькам) откусят голову. По самую селезенку. «Варенуха, не носи никуда документы!» - сто раз было сказано. Никого не проверяем, никуда не возвращаемся – целее будем. В общем, сюжетных штампов, свойственных всем ужастикам, здесь более, чем достаточно. При их непереносимости книгу читать не следует. А вот я к ним не раз вернусь, ибо развлекли.
Рецензии на букмиксе еще раз убедили меня в правильности решения сохранить свое древнее тело от «мощного удара из пятисот страниц, ошеломляющего и завораживающего своим стилем и изящностью описания кровавых сцен». Насчет кровавых сцен сразу – они никакие. Чисто технические: поймал, привязал, перерезал, убрал за собой. Как вариант: прыгнула – надкусила – покусала – перекусила – откусила – подзакусила - смылась. Сладкая девочка. Никакого хичкока. Саспенс? Линдквист не знает такого слова. И вы забудьте. «Дядя Степа, желтые перчатки уже нашли твою улицу…» - ужасность этого сюжета измеряется в мегаЛиндквистах. (Увы, этот пример говорит что-то лишь старшему поколению, но ведь и рецензия моя для тех, кому за тридцать). В общем, НЕ страшно. Совсем. Даже из-за того, что зима, страшней не становится. Даже когда тетку-вампиршу пытается истребить стая кошаков, а ее друг (не знающий, что она вампирша) их за хвосты от нее отрывает, попутно отрывая им головы. Хрясь. Бряк. Беременную кысу о батарею. Блямм. НЕ Хармс. НЕ Хичкок. Фантомас разбушевался. Всем срочно надеть чулки на голову. Не хватает чуток Линдквисту вкуса и умения напугать.
Что еще? Претензия на создание «энциклопедии шведской жизни» в некотором роде обоснована. Показаны разные слои общества, социальная проблематика глубоко копнута. Подростки, как им и полагается, тырят все, что плохо лежит, и нюхают клей. Взрослые разводятся и женятся, параллельно пытаясь подростков воспитывать. Тоже не зело интересно.
«Зачем читал, убогий?» – спросят меня. А затянуло. Уж больно хорошо сделаны образы двух главных героев – тринадцатилетнего школьника Оскара и вампирыша Эли (Элиаса). Плюс тема дружбы. Плюс тема подростковой жестокости. Плюс тема борьбы ребенка за выживание в нашем мире.
В главных героях - высоко гуманист... реалистичное сочетание детской наивности и детского же эгоизма. Вообще не понимаю, как можно всерьез рассуждать (видел в дискуссиях), злой Эли или не злой. Злокозненный или нет. «Наверное, двенадцать лет» и очень голодный. Кушать ребенок хочет, пытается справиться своими, чужими ли силами. Молодец. Пять за борьбу за жизнь. И десять раз готов повторить: ребенок, ребенок, ребенок. Это пятидесятилетняя Вирджиния способна принять решение умереть, но не быть вампиром. А Эли уже двести лет колупается, он маленький, у него такого решения даже не может быть в голове. И слава богу. Сейчас жуткую вещь напишу, но поверьте, уж я-то знаю. Очень точно показана психология ребенка, вынужденного ежедневно бороться за жизнь. Необходимый эгоизм. Нужно одеться – взял толстовку в помойке, надел как есть. Не нужно – не моемся, нужно (новый друг сказал, что воняем) – помылись. Папы – нет, мамы –нет, никто не скажет, что хорошо, что плохо. Есть только определенные свойства твоего тела, которые ты должен «обслуживать».
Про дружбу. Дружба делает тебя сильнее. И сильнее ты становишься не только за счет сильных сторон своего друга, но и за счет его слабостей. Ты становишься сильнее не только зная, что есть кому тебя поддержать и защитить, но и зная, что ты должен кого-то поддерживать и защищать. Этакий «Наруто» по-шведски: «Я должен стать сильнее, чтобы защищать то, во что я верю». К этой идее я очень неравнодушен.
Есть несколько сцен, возвышающихся над общим уровнем произведения. Очень понравился момент, когда Оскар экспериментирует на тему «Впусти меня». Хочет, чтобы Эли вошла (вошел) без приглашения. Та (тот) входит и истекает кровью («гемофилия отказа» - типичная вампирская штучка). Без нажима, спокойно сделано. Мальчик хочет посмотреть, что будет. Мальчик получает то, что хотел. Мальчик никогда в жизни не сделает этого снова, просто «чтобы посмотреть». Он подумает в следующий раз.
Потрясающие сцены знакомства. Если кто-то когда-нибудь видел, как входят в компанию или знакомятся с кем-то из сверстников дети, знающие за собою какой-то существенный недостаток, который мешает им быть как все, тот меня поймет. Две маленькие ручки, трогательно протягивающиеся друг к другу на фоне пустой заснеженной детской площадки... На это-то мой старший и повелся, зуб даю. И я тоже.
И когда они играют в подвале. Это и написано хорошо, с совмещением авторской (взрослой) и детской точки зрения. Вот это «А давай я буду рыцарем» «А давай я буду чудовищем».
Письма Эли – чудо как сделаны. И первые два – из «Ромео и Джульетты», и длинное, со всеми этими «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не бросай меня. Я тебе доверяю. Ты мне очень нравишься…» Обрыдаться. Не, я серьезно.
Есть, правда, сцены, при чтении которых так и хочется тихо подкрасться к автору сзади и крикнуть в ухо: «Мужик! Мужик, ты даешь!» И расцеловать троекратно (когда очнется). Я чуть сам не начал кровоточить. Друг погибшей Вирджинии приходит мстить Эли за ее смерть. Заходит в ванную, там полная ванна кровищи. Он туда, естественно, сует свою грязную лапу (мы все так делаем, когда видим ванну, полную крови). Ой, там животик! Интересно, чей. Шарим в кровище, находим затычку, спускаем кровищу. Вампииииир! Мааааленький… Спииит… Смерть ему! Жааалко! Нет, смерть ему! Жааалко! Типичный такой «Горлум, Горлум». Ну, наконец, сподобился, приставил ножичек. Чего, спрашивается, дожидался? Правильно. Чтобы В ЭТОТ САМЫЙ МОМЕНТ над ухом раздалось: «Аааааа!» То Оскар, друг вампира, пришел спасать друга. Далее традиционный диалог, из-за которого ни в одной книге и фильме такого плана никогда не удается прикончить кого нужно в нужное время: «Не нада!» «Нет, нада» «Он хороший!» «Он плохой!» В результате Оскар, друг вампира, шарашит Лакке, друга Вирджинии в висок кубиком Рубика, который он принес вампиру в подарок. Мужик с хрипом обрушивается прямо в гостеприимные объятия как раз очнувшегося Эли, который присасывается не сходя с места. Оскар смывается, «стараясь не слушать того, что происходит в ванной». Это по-мужски: принес любимой кофе в постель и пошел по делам.
В общем, я опять о своих литературных маниях и фобиях, а не о книге. Но в данном случае чувствую себя в своем праве. Ибо, читая большинство рецензий, никак не смог даже приблизительно «натянуть» их на прочитанный текст. Есть в них пассажи для меня абсолютно загадочные, например, утверждение, что ключевое значение в романе отведено «одиночеству, ведь именно оно способно лишить эгоистичного по своей натуре человека всех страхов и подтолкнуть на ужасные действия». Я такого человека на страницах романа не встретил, особенно среди совершающих «ужасные действия». Более того, эгоистичный по натуре человек и ощущение одиночества – это что-то из разных гробиков.
Ошибка автора (если вообще с таким критерием можно подходить к книге) в том, что он захотел написать книгу сразу всех жанров и обо всем. Если «снять» педофильную тему и скучную для молодежи линию «старшего поколения», то можно было бы сделать отличную детскую книжку о дружбе (вполне в традициях шведской литературы). «Малыш и Карлсон» - это же тоже история о дружбе нормального одинокого пацана со Странным Существом.
Эту ошибку я прощаю автору за хеппи-энд. Гадам оторваны головы, Оскар едет в поезде с большим кофром и счастливым видом. Признаться, от скандинавской детской литературы вечно ждешь в конце какой-нибудь пакости (лапша домашняя из Тутты Карлсон, шубка из Людвига, шашлык из муми-троллей…). Здесь все закончилось хорошо, и слава богу, я за мальчишек порадовался. Люблю сюжеты, в конце которых герои-победители жмут друг другу руки на фоне поверженных врагов и побежденных детских страхов. Ненавижу концовки, в которых главный герой оплакивает павшего за его дело лучшего друга (всегда болею за лучшего друга – ему вечно больше всех достается). В общем, получил удовольствие, эмоционально прочувствовал главных героев и их высокие отношения, набрал материала для глумления над схематизмом ужасТных историй о Сверхъестественных Существах. Все. Ушел превращаться в гигантскую летучую мышь. Буду парить над стылой столицей с ультразвуковым писком «Ночной Дозоооор! Ежииин с Баааажин в городе!!»