Рецензия Апельсинка на книгу «Петр Первый»

«Петр Первый» Алексей Николаевич Толстой

Даже при написании рецензии на столь монументальное произведение, я испытываю священный ужас, и вряд ли могу хотя бы предположить с каким трепетом Алексей Николаевич садился за работу над своим шедевром. Это титанический труд, повествующий о титане, не иначе. Петра Первого можно ругать, можно хвалить, он слишком многогранен и колоритен, чтоб вызывать к себе однозначное отношение своих и даже наших современников, но отрицать величие и значимость его фигуры для дальнейшей судьбы и развития не только России, но и, не побоюсь этого слова, мира, никак нельзя. Я не сильна в истории и не хочу говорить и, непрестанно лукавя и мудрствуя, гадать о достоверности и соответствии описанных в книге событий историческим реалиям, пусть и говорят, что текст романа достаточно близок действительности. Я говорю лишь о книге, целиком и полностью полагаясь на образ Петра, нарисованный Толстым, образ, который прочно обосновался в моей голове. Другого Петра я не знаю, пусть таким и останется он в моей памяти.
Роман начинается с зарисовок крестьянского быта, с голодных глаз крестьянских детей. С первых страниц автор стремится показать всю тяжесть бремени, обрушившегося на простой народ в то неспокойное время. И непомерные налоги, и тотальную бедность, и жалкие условия, в которых вынуждены жить люди. Так на протяжении всей эпопеи мелкими штрихами, исподволь, отвлекаясь на жизнь второстепенных героев, и будет Толстой рассказывать эту историю простого русского человека, историю целой эпохи на примере нескольких отдельно взятых жизней. И среди них появятся у читателя любимчики, и будут там и взлеты и падения, и милости и горести, и за их судьбами будет он следить с замиранием сердца.
В то время как люд страдает и не знает, куда укрыться от своего горюшка, бояре грызутся над могилой умершего царя Федора Алексеевича. Нарышкины и Милославские строят козни друг другу в погоне за властью над великим государством, стрельцы бунтуют. Тут-то впервые и знакомимся мы с ним, как с малолетним царевичем Петром Алексеевичем, сыном Петенькой, братцем Петрушей, любознательным и сообразительным мальчиком с пылким норовом и твердостью во взгляде. С самого детства его интерес к диковинкам и новшествам с легкой подачи автора непреложной истиной встает перед читателем. И опять же, будто невзначай это происходит, легко и славно, в одну сцену. Оборванный бездомный мальчишка, к слову сказать - Александр Меньшиков - в будущем правая рука царя и друг сердешный, показывает маленькому Петруше, как протащить иглу с ниткой через щеку. Царь моментально эту науку постигает, и в восторге бежит учить тому же бояр. Есть в этом эпизоде и еще один ключик - в дальнейшем немало своих дивных "опытов" поставит Петр над боярами, а это было лишь невинное начало.
Давшие о себе знать еще в детстве качества молодого царя со временем только обострились. Бестолковые игры и забавы постепенно оформились в интересы военного толка, изучение иностранных языков, уклада жизни и достижений европейцев, немало всему этому способствовали и визиты на Кукуй, сопровождавшиеся общением и дружбой с Лефортом и другими немцами. В то время мы узнаем Петра, как мужа, любовника, балагура, потешника и самодура, требовательного к себе и другим государя, кораблестроителя, новатора и реформатора, отца и воителя. Но в любых ситуациях Толстой представляет Петра не всемогущим Богом, а, прежде всего, человеком, не чуждым человеческих эмоций, страхов, переживаний и слабостей. Царь с простыми мужиками мог плотничать на верфи и тоном, не терпящим пререканий отдавать приказы величайшей государственной важности, мог прикрикнуть, притопнуть, а кого-то и прихлопнуть, невзирая на чин и пост, а мог щедро дарить свои милости и звания, мог пьянствовать и озорничать, в своих проделках доходя до открытого унижения бояр, мог вздрагивать при залпах орудий и самозабвенно любить - и свое Отечество, и женщину.
Женские образы в романе - это отдельная тема для разговора. Мужские персонажи выписаны Толстым потрясающе - смешливый Меньшиков, чуткий и отзывчивый Бровкин-младший, хитрый и деловитый Бровкин-старший, ласковый и умный Лефорт, властный и жесткий Ромодановский, доблестные командиры русской армии и многие другие. Оно и понятно, и логично. Так ведь и женщины-то в "Петре Первом" не уступают в великолепии мужчинам. Образы разные, но яркие и сильные каждый по-своему, запоминающиеся, близкие, можно сказать, родные. Софья, отчаянно бьющаяся за престол в надежде избежать заточения в монастыре, злая, влюбленная; царевна Наталья - кроткая, неопытная, глуповатая, старающаяся подавить в себе нежданно вспыхнувшую любовь, отвергнутая; Анна Монс, желающая простого и понятного женского счастья, невозможного для фаворитки царя; Санька - крестьянская дочка, в одночасье очутившаяся в высшем обществе, с головой ушедшая в политес и светские развлечения. И ведь не каждая писательница сможет такое осилить, а тут - мужчина, и до чего ж блестяще. Невозможно русскому человеку таких барышень не понять, не полюбить.
Нельзя не сказать и о сочности языка Алексея Николаевича. Ведь глаз радуется! Сейчас только в русской классике такое и встретишь, ради одного языка уже можно и нужно читать. Устаревшие слова и выражения, некоторые, и вовсе давным-давно вышедшие из употребления, витиеватые фразы героев дают лишний толчок для погружения, обеспечивая эффект присутствия. Мысленно начинаешь говорить с персонажами на их языке, мысли плавно перетекают во вслух произнесенные слова, собеседники смотрят с недоумением, а современная речь еще долго режет ухо своей грубой немелодичностью.
Многое еще хотелось бы сказать и рассказать, но есть нетленные строки, характеризующие то время лучше меня и вполне соответствующие тому, что описывает Толстой в "Петре Первом", которые хоть и коротки, но глубоки и точны:
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель: не один
Урок нежданный и кровавый
Задал ей шведский паладин.
Но в искушеньях долгой кары,
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.
P.S. Извиняюсь за объем, но иначе не выходило.
Прочитано в рамках Книжного флешмоба. За рекомендацию спасибо Степной волчице.