Рецензия на книгу «Последний из могикан. Следопыт»
Джеймс Фенимор Купер - американский прозаик, основоположник исторического и авантюрного романа. Славу принесла писателю серия из романов, объединенных главным героем - следопытом и охотником Натти Бампо. Два самых динамичных и авантюрных романа пенталогии вошли в книгу. Показать
«Последний из могикан. Следопыт» Фенимор Купер
Настоящая литература – это всегда волшебство, пусть даже маленькое.
Со мной это приключилось, когда я был маленьким и моих братьев заставляли мне читать. Соглашался только самый старший – на те книги, которые ему самому были интересны. И только что выйдя из ползункового возраста, я осознал себя в этом мире вместе с загадочной фразой: Ункас кинулся на убийцу Коры.
Не год и не два было до того, как «Последний из могикан» попадет ко мне в руки…
И не десять и не двадцать лет прошло с тех пор, но очарование не пропадает. Перечитывать могу вечно… хотел написать «с любого места», и понял, что совру. Обязательно – с момента гибели Коры и Ункаса. Клянусь делаварским ножом - это лучший поединок в приключенческой литературе. И в кинематографе. Темные эльфы «Забытых королевств», зеленоухие и обычноухие джедаи, Арагорны и прочие поттеры могут даже не тащить кинжалы из ножен – у них нет шансов против томагавка Магуа – Хитрой Лисицы. Ридли Скотт и Спилберг должны честно признаться, что прежде чем снять свои самые душецепляющие сцены, выучили это наизусть:
Гурон задрожал и высоко занес руку с ножом, но нерешительно опустил ее, как бы сомневаясь. После недолгих колебаний он снова поднял клинок; как раз в это время над его головой раздался пронзительный крик, и Ункас, прыгнув со страшной высоты на край утеса, упал между ними. Магуа отступил, но один из его спутников воспользовался этим мгновением и всадил нож в грудь Коры.
Остервенительная динамика действия – и такая же смена точек зрения. В каждом предложении – жест, поза, движение, звук, эмоция – концентрат конденсатов. И так не один абзац, а две страницы. И не тупо по нарастающей, а вперемежку с замедленной съемкой и крупными планами. Вот такой контраст меня срубает напрочь: Он хрипло рассмеялся, сделал отчаянный прыжок и сорвался, успев все же ухватиться руками за куст на краю утеса (в одном предложении Магуа перепрыгивает через пропасть, срывается и хватается за куст). Дальше – камеру на Следопыта: Соколиный Глаз припал к земле, словно хищный зверь, готовый сделать прыжок; он дрожал от нетерпения, как лист дерева, колеблемый ветром. Опять на гурона и медленно-медленно: Магуа повис на руках во весь рост и нащупал ногами камень, на который мог встать. Потом, собрав все силы, он сделал попытку взобраться на утес; это удалось ему, он уже коснулся коленями гребня горы… Ну тут уже полагается – хрясь!: Именно в то мгновение, когда враг как бы свернулся в комок, разведчик прицелился, и в тот же миг раздался выстрел. Адажио: Руки гурона ослабели, тело его отклонилось назад, только ноги оставались в том же положении. Он обернулся, взглянул на врага с непримиримой злобой и погрозил ему со свирепым, вызывающим видом. И красивый полет в замедленном темпе: Но руки Магуа выпустили ветку, за которую держались: одно мгновение видно было, как его темная фигура стремительно летела вниз головой мимо кустарника, окаймлявшего гору, – летела к своей гибели.
Теперь по порядку. Чем дольше я живу и тем больше читаю, тем уже становится мой тоннель. В него совершенно перестали пролезать книги, которым нонеча несть числа и в которых не описывается внешность персонажей и детали пейзажа или интерьера, где происходит действие. У меня нет воображения. Оно запрещено в нашем тоннеле. Я – за списки, каталоги и номенклатуры. Я против «штанов Арагорна». Если они у него есть, то хочу знать все о цвете гульфика и пуговиц. Например, так:
Он был мускулист, скорее худощав, чем толст; каждый напряженный нерв и стальной мускул его тела говорили о том, что жизнь этого человека проходила в беспрестанном риске и тяжелом труде; одежда его состояла из охотничьей рубашки зеленого цвета, окаймленной желтой бахромой; голову прикрывала летняя кожаная шляпа. За поясом охотника торчал нож, но томагавка у него не было. По обычаю краснокожих его мокасины украшала пестрая отделка, кожаные штаны были зашнурованы по бокам, а выше колен перевязаны оленьими жилами. Кожаная сумка и рог с порохом довершали его снаряжение; у ствола соседнего дерева стояло его очень длинное ружье.
Мне нравятся слова бахрома (желтая бахрома еще лучше), томагавк, мокасины, оленьи жилы и рог с порохом. Плакатики с такими дорогими сердцу старика безделушками-словами украшают стены моего тоннеля (вместе с портретом Гойко Митича). Я хочу знать, где стоит ружье и пусть оно будет не просто так, а очень длинное. Я люблю сверкающие перед глазами ножи, «Ну, подходите, кровожадные адские псы!», победный клич, вырывающийся из горла молодого могиканина, и особенно:
– Ункас здесь, – послышался мягкий молодой голос. – Кто упомянул об Ункасе?
Или так:
– Лживые птицы открыли свои клювы, – возразил Ункас самыми мягкими нотами своего музыкального голоса, – и Таменунд услышал их песни.
Повторы меня не смущают. Ункасу можно все.
Также одобряю гонки на пирогах, сопровождаемые перестрелкой в упор, чтение следов в погоне за похитителями прекрасных девушек, смертоубийственное лазание по скалам и по пещерам с воплями «Кора! Кора!» и «Стой, собака вейандот!» Такое времяпрепровождение персонажей зело приветствуется в моем литературном туннеле. Все при этом должны быть ослеплены гневом или вне себя от отчаяния. Поощряется красочный пейзаж – водопады, скалы, озера (обязательно все утыканные глаголами и прилагательными). Если у героев мэйдей (он же форс-мажор), и им не до природных красот, их все равно следует описать. А в конце упомянуть кратко: У наших героев не было возможности разглядывать красоту водопада… Это справедливо. Если у них не было возможности разглядывать, то у меня масса времени, чтобы прочитать. За моим скальпом не охотятся макуасы! Скальпы, да, они мне тоже нравятся.
Есть и запреты. Никого не убивать сразу. Сначала занести томагавк или долго-долго целиться. Хорошо перед смертоубиением произнести что-нибудь ободряющее типа: – Женщина, выбирай: или вигвам Хитрой Лисицы, или его нож! Или порассуждать на темы загадочной индейской или бледнолицей души, о доблести, о чести и мужестве… Я потерплю пару страниц, все равно кого надо мы убьем и будем долго-долго обсуждать зачем и почему.
Долгие беседы о том о сем необходимы: во-первых, в них масса деталей типа желтой бахромы, во-вторых, если их не будет, что же тогда будет прерываться зловещими воплями и появлением всяческих супостатов? Супостаты не могут появляться не в мирное время. В-третьих, мне безумно жаль, что мы не говорим вот так вот:
– Значит, вы думаете, что атака повторится? – спросил Хейворд.
– Могу ли я думать, будто голодный волк насытится одним кусочком мяса?
Хоть в книжке почитать.
И для тех, кто задержался в туннеле, самое прекрасное:
Гурон бросился, словно тигр, на оскорбившего его соплеменника, но тело упавшего между ними Ункаса разделило борцов. Магуа, обезумевший от совершенного на его глазах убийства, всадил нож в спину распростертого делавара, издав при этом нечеловеческий крик. Но Ункас, вскочив на ноги, подобно раненому барсу, кинулся на убийцу Коры и бросил его мертвым к своим ногам; на это ушли его последние силы. Потом суровым, неумолимым взглядом он посмотрел на гурона, и в глазах его выразилось все, что он сделал бы с ним, если бы силы не оставили его. Магуа схватил бессильную руку делавара и вонзил ему нож в грудь три раза подряд, пока Ункас, все время продолжавший смотреть на него взором, полным беспредельного презрения, не упал мертвым к его ногам.
Эх, пожалуй, надо сделать скидку на прожитые годы... Ушедшее детство с игрой в индейцев... И правильнее в моём случае будет "как же мне нравились когда-то слова..." - далее по тексту.
Очень понравилась рецензия, личностная и в то же время объективная.
Не читала