Цитаты участника 14. — М. — 03. на тему Потеря
«- Может, ландыши? - едва слышно сказал его друг. - Лена их любила... И князь Радомиров внимательно посмотрел на генерала Макарова. Война… Время, когда кожей чувствуешь каждое мгновение прожитой жизни. Когда сходишь с ума от простых, казалось бы, вещей просто потому, что знаешь - может быть, уже завтра от всего этого не останется даже воспоминаний… От куска хлеба, от рассвета, до которого все-таки дожили, от глотка свежего воздуха. От близости с женщиной. От любви, которая случилась так не вовремя. Семен Семенович Макаров - тогда еще не генерал вовсе… И Елена. Его Лена. Макаров, так и не узнавший в ту безумную весну, кто она такая. Только то, что Лена любила ландыши и его, Семена. Ее гибель - такая нелепая… Сколько лет прошло - а боль не оставляет…»
«-... А тогда, после "Лебединого озера", папа обнял меня за плечи - прямо как ты сейчас - и сказал, что никогда в жизни не забудет, как мы с ним смотрели этот балет. Других балетов мы с ним так и не успели посмотреть. Он в тот вечер невероятно расчувствовался и сказал: "Запомни, девочка, каждую минуту мы пишем свою собственную историю, и только от нас зависит то, насколько она будет яркой и запоминающейся. Мы рождены для счастья, но нигде не сказано, что мы будем жить долго". При этих словах глаза у него сияли, как бриллианты, и... я, конечно, не уверена, но думаю, что он тогда уже знал свой диагноз. Ох, Джейк, как же мне не хватает отца!»
«- ...Ой, так что же вы плачете? - спросила на "вы", потому что женщина показалась ей намного старше. - Умер мой ребёночек. Задушили пуповиной, пока тянули, - прошептала женщина, и опять по её лицу потекли слёзы.- А теперь вот молоко прибывает... И зачем оно мне? Вряд ли будет у меня ещё шанс, года не те. - Женщина всхлипнула и ушла в маленькую палату, крайнюю по коридору. У Ириши ком подкатился к горлу от этих слов, и она похолодела от ужаса перед предстоящим. Смерть, как близкая реальность, как возможная спутница рождения, конец - неизбежность начала... Две крайние точки отрезка неизвестной пока длины. Страшно! Холодно... Одиноко... Хочется домой, к родным и любящим людям!»
«... Люк прижался щекой к теплой терракотовой крыше, на миг прикрыл глаза в безмолвной молитве, и тут на него нахлынули запахи - резкий душок птичьего помета с примесью терпкого гниения опавших листьев. Однако в вечернем ветерке он уловил нежное дыхание лаванды - спускаясь с холмов, оно разносилось по улицам деревни... и отчего-то внушало Люку надежду. Он молился о том, чтобы его бабушка тоже учуяла это дыхание...»
«"... Но иногда мне хотелось, чтобы надо мной кто-нибудь властвовал. Потому что не больно-то здорово быть гостем в собственном доме. Гость, каким бы он желанным ни был, все-таки всегда остается гостем. И когда он уходит, все испытывают невольное облегчение - можно убрать со стола и переодеться в домашнюю одежду..."»