Mosha - Цитатник
«Что же это за борьба, которую мы ведем непрестанно, хотя заведомо обречены на поражение? Что ни утро, изнуренные бесконечной битвой мы опять и опять, преодолевая отвращение перед повседневностью, шагаем по бесконечному коридору, по которому уже столько отшагали, повинуясь судьбе... Да, милый ты мой, вот повседневность: унылая, пустопорожняя, изобилующая горем. Круги ада не так далеко от нее; стоит побыть в ней подольше, и до них уж рукой подать. Из коридора прямо в какой нибудь круг попадешь и не заметишь. Каждый день мы с тоской возвращаемся к своему коридору и шаг за шагом одолеваем невеселый путь, к которому приговорены.»
«но мне понятно, что он чувствует, - я хочу сказать, что и сама все чаще и чаще чувствую то же самое - мертвящий гнет этих разжиревших ничтожеств. я прямо-таки ощущаю, как они портят все вокруг. опошляют. "насилуют страну", - как однажды выразился П., поддавшись внезапному приливу землевладельческих чувств. массовое производство. все стало массовым. я сознаю, что нам предстоит противостоять толпе и направлять ее стихийное движение, как ковбоям в фильмах о Диком Западе. работать ради них и проявлять терпимость. я никогда не спрячусь в башне из слоновой кости - только самые жалкие прячутся от жизни, когда она их не устраивает. но иногда мысль об этой борьбе невольно пугает, если относишься к жизни серьезно. все это только слова. возможно, я встречу человека, которого полюблю, выйду замуж, и все изменится, и я смирюсь. превращусь в домохозяйку. перейду во вражеский стан. но пока мне кажется, что я принадлежу к тому племени, которое вынуждено противостоять толпе.»
«Наверное в этом дело,- думал я. - Наверное я становлюсь слишком стар для этой zhizni, бллин, которую вёл все это время. Восемнадцать - это совсем немало. В восемнадцать лет у Вольфанга Амадеуса уже написаны были концерты, симфонии, оперы, оратории и всякий прочий kal... хотя нет, не kal, а божественная музыка. Потом ещё Феликс М. со своей увертюрой "Сон в летнюю ночь". Да и другие. Ещё был французский поэт, которого положил на музыку Бенджи Бритт, - у того вообще все стихи к пятнадцати годам, бллин, уже были написаны. Артюр его звали. Стало быть, восемнадцать лет - это не такой уж и молодой возраст. Но мне-то теперь что делать?»
«Пойми меня правильно: разум - величайшее приобретение человечества! И все же слишком часто погоня за знаниями подменяет поиски любви. Я дошёл до этого совсем недавно. Предлагаю рабочую гипотезу: человек, обладающий разумом, но лишённый способности любить и быть любимым, обречен на интеллектуальную и моральную катастрофу, а может быть, и на тяжелое психическое заболевание. Кроме того, я утверждаю, что замкнутый на себе мозг не способен дать ничего, только боль и насилие. В бытность слабоумным я имел много друзей. Теперь их у меня нет. О, я знаю множество народу, но это просто знакомые, и среди них нет почти ни одного человека, который что-нибудь значил бы для меня или кому интересен я.»
«...Усталость сочеталась к этому времени с другим ощущением, дотоле мне почти незнакомым, - что я что-то сделал. После той умственной работы, какой я до сих пор занимался, у меня всегда оставалось такое чувство, будто я не достиг ничего: оглядываешься потом на свою работу, а она просвечивает, как пустая шелуха; но объясняется ли это характером умственной работы как таковой, или же тем, что я сам никуда не гожусь, - этого я никогда не мог решить. Когда утрачиваешь живую связь с той идеей, что содержится в работе, сама работа кажется тебе в лучшем случае сухой, а в худшем - омерзительной; если же продолжаешь ощущать эту связь, то вся работа окажется заражена переменчивостью и пустотой современных идей. Возможно, впрочем, если бы у меня самого были сколько-нибудь стоящие идеи, они не казались бы такими уж пустыми.»
««Взрослые знают, в чём смысл жизни» — вот всемирное враньё, в которое все обязаны верить. А когда станешь взрослым и поймёшь, что это не правда, уже поздно. Тайна так и остаётся неразгаданной, а энергии больше нет — вся она давно растрачена на глупейшие занятия. Чтобы было не так горько, приходится притворяться, делать вид, будто не видишь, что никакого смысла в твоей жизни не обнаружилось, и обманывать детей в надежде убедить самого себя.»
«В вашем университете разум, образование, знания — все обожествляется. Но я знаю то, чего вы все не заметили: голые знания, не пронизанные человеческими чувствами, не стоят и ломаного гроша.»
